Здравствуйте!
Сегодня РФ пуляет по Одессе крылатыми ракетами и беспилотниками.
А вот что происходило в Одессе при окупации Германией во время войны 1941-1945 г.
ИЗ ИНТЕРНЕТА:
«В Одессе, что и говорить, — жизнь налажена». Этими словами начал свою запись в дневнике от 10 октября 1942 г. десятиклассник Юрий Суходольский, юный советский школьник и патриот. Летом 1941 г. он отдыхал в Крыму, а вернуться с семьёй домой смог только в сентябре 1942 г. К тому времени Одесса уже год жила в оккупации. К удивлению Юрия, при румынах оказалось не так плохо: «Городской голова г-н Герман Пынтя на открытии Университета сказал, что жизнь в Одессе лучше, чем в каком-либо другом городе Западной Европы. Действительно, на базаре прямо что-то удивительное: колбасы, мясо, масла, фрукты и всё прочее, конечно, всё страшно дорого, но всё-таки. Учебные заведения функционируют, трамваи ходят. В городе на каждом шагу «бодега» [т.е. кабаки — прим. ред.], пестрят вывески, комиссионные магазины, по улицам ходят нарядные дамы (сильно накрашенные), румыны и немцы. Около будок стоят часовые. (…) Открываются новые магазины, мальчишки бегают, рекламируя «Одесскую газету», «Одессу», «Мир», «Смех», «Колокол», «Детский листок», «Неделю». (…) Завтра открытие сезона в оперном театре — «Борис Годунов»».
Пожалуй, нигде, кроме Одессы — столицы румынской Транснистрии (Заднестровья), оказавшиеся в оккупации советские люди не могли наблюдать подобной картины. Румыния стремилась присоединить к себе эти земли навсегда и превратить их жителей в своих подданных. А значит — их нужно было постепенно румынизировать, а не уничтожить или превратить в рабов. Методы оккупационной администрации Одессы сильно отличались от методов немцев. Вскоре после 16 октября 1941 г., когда 4-я румынская армия вступила в Одессу, настороженное отношение горожан к врагу сменилось стремлением к сотрудничеству.
Во главе города румынами был поставлен Герман Васильевич Пынтя, бессарабец, бывший подданный Российской империи, мэр Кишинёва и офицер русской армии; хорошо знакомые с Россией люди работали и в его окружении, в число сотрудников администрации принимали одесситов. Их первой заботой стало восстановление экономической жизни в городе, в котором ещё оставалось более 250 тыс. жителей, лишившихся электричества, воды, транспорта и продовольственного снабжения. Затем к этому добавились такие текущие задачи, как восстановление разрушенных зданий, «городское садоводство», социальное обеспечение и запись актов гражданского состояния.
Продовольственную проблему сначала решили «мешочники» — окрестные крестьяне, доставлявшие в Одессу на продажу свою продукцию. Затем начался новый «нэп»: одесситы, славившиеся купеческими и предпринимательскими традициями, моментально вспомнили, что такое капитализм. Оккупанты же охотно выдавали тысячи кредитов и даже беспроцентные ссуды. За первые полгода администрация Одессы выдала также 3,5 тыс. лицензий на торговлю и почти тысячу — на открытие мастерских. К 1943 г. в городе насчитывалось уже почти 6 тыс. частных предприятий. Вместе с этим восстанавливалась промышленность: снова заработали три сотни паровых мельниц, полсотни маслобоен, 40 сыроварен, 3 бойни, 12 сахарных заводов, 7 ликёро-водочных предприятий, 5 консервных фабрик, 13 текстильных, три десятка мыловаренных и кожевенных мастерских, несколько производств стройматериалов, 50 электростанций, 4 целлюлозно-бумажных производства, 19 типографий.
На всех жителей Одессы и заезжих людей огромное впечатление производил рынок. В конце 1943 г. здесь побывал эмигрант Николай Февр, сотрудник берлинского «Нового слова», коллаборационист: «Тут и сало, сложенное ярусами, окорока, колбасы, копченая рыба, бесконечные корзины с виноградом и яблоками, а на улице — живая птица и поросята». Частное предпринимательство обеспечило широчайший ассортимент: дешёвый хлеб и молоко, овощи и фрукты, варенье, мясо, масло, сахар, соки и ситро, пирожные и мороженое, чулки и очки (в основном немецкие), ткани и обувь, сигареты и другие товары. Никаких продовольственных карточек, как в остальном СССР, здесь не требовалось.
И вообще, могло показаться, что в Одессе, в глубоком тылу врага жизнь — как в мирное время, если не лучше. Снова ходили трамваи, снова были переполнены пляжи, работали всевозможные лавки и мастерские — часовые, электроприборов, сапожные… Открылись бани и прачечные, парикмахерские и гостиницы, кондитерские и книжные магазины, аптеки и больницы, столовые и дома инвалидов, даже пять кинотеатров и два цирка, афиши которых красовались на рекламных столбах и тумбах. Румыны (и не только) посещали многочисленные бордели и казино, кабаре и рестораны, охотно торговали с одесситами, не мешали им работать, почти их не беспокоили и не назначали себя «расой господ».
Не забывали оккупанты и о культурной жизни. Уже 27 октября 1941 г. вновь открылся щедро профинансированный театр оперы и балета. Затем возобновили работу университет и школы; всех учеников, правда, обязали учить румынский язык. Зато молодёжь не угоняли в Германию. Пытались румыны и подружиться с интеллигенцией — учёным платили жалованье, выдавали пайки, возили в Румынию на экскурсии. В учреждённый Антикоммунистический институт удалось привлечь даже члена-корреспондента АН СССР астронома К. Д. Покровского. Летом на Приморском бульваре и в Александровском парке играли оркестр и ансамбли, устраивались лотереи, на стадионе — футбол, матч сборной Одессы против сборной Бухареста.
В театре оперы и балета шли патриотические концерты — исполнялись симфония «1812 год» Чайковского, ария Сусанина, ария Игоря. Артисты ставили оперы «Борис Годунов» и «Пиковая дама», «Аида» и «Риголетто», балетмейстеры — «Лебединое озеро» и «Корсар». В оперу дважды приезжал маршал Й. Антонеску, а басу Савченко даже подарил золотые часы (как ни странно, Савченко и после освобождения Одессы остался звездой и был обласкан советской властью). Когда Красная армия изгнала оккупантов, выяснилось: «Материальные условия [у артистов] были блестящие. Они получали губернаторский паёк в губернаторском магазине».
Впоследствии некоторые одесские предприниматели оправдывали своё занятие «спекуляцией» тем, что якобы так они вели подрывную деятельность — например, разлагали врага «путём спаивания» или плохого ремонта обуви.
Конечно, все блага возрождённого рынка скромный рядовой одессит позволить себе не мог: на пирожные или билет в оперу не хватило бы денег. Но хлеба и других простых продуктов было в достатке. В 1944 г., когда советская власть вернулась, относительное благополучие при румынах дало о себе знать — очень многие встретили возврат к плановой экономике без энтузиазма. А. Верт, корреспондент Би-би-си с русскими корнями, посетил Одессу в 1944 и 1945 гг. и заметил, что «Одесса выглядела голодной, намного похудевшей по сравнению с 1944 г.». Примерно в то же время, 30 марта 1945 г., удивительную запись в дневнике сделала журналистка Ирина Эренбург:
«…население недовольно приходом советских войск: при румынах — частная торговля, было полно товаров, а какая мануфактура! (…) И за хлебом не надо было стоять в очередях. Поместили меня в гостинице «Красная». Вечером рассказ горничной: «Румынки изящные, чудесно одетые. Наши сразу переняли моду, завили надо лбом кудряшки. Румынки наших презирали, а их мужчины жили с нашими девушками. Мало кто из девушек не путался. У моей соседки родилась хорошенькая девочка от румына. Жили или спекуляцией, или работали на румын. Я шила кофточки и продавала их на рынке. Евреев не трогали сначала, загнали в гетто, но оттуда многие спаслись. (…) Базар был замечательный, сидит баба, и рядом стопки яркого ситца по 60 марок. Такого мы и не видели»».
«Добрые» оккупанты?
10 апреля 1944 г. Красная армия освободила Одессу — правда, выгоняла она оттуда уже не румын, а немцев. Гитлер после Сталинграда не доверял своим союзникам. В марте 1944 г., за пару недель до возвращения советской власти, румынскую администрацию сменила немецкая. Вот тогда-то одесситы и вкусили все «прелести» оккупации. За несколько дней немцы прикрыли практически всё — и магазины, и «бодеги». Хлеб сразу стал стоить не 3, а 40 марок за килограмм. Начались угоны людей в рабство в Германию, расстрелы и казни.
Наверное, ещё и из-за этого контраста одесситы сохранили благожелательное отношение к румынам. К 1944 г. они уже подзабыли, что оккупанты, которые позволили им, по словам жителя Одессы Д. М. Мануйлова, два года прожить «в условиях лучших, нежели другие города СССР», вовсе не были благодетелями. На их счету — не только вывоз задарма продукции многих одесских предприятий и широкое распространение венерических болезней, но и куда более ужасные преступления, в основном совершённые осенью 1941 г. и в начале 1942 г. Хотя румыны и недолюбливали немцев, но нацистский план истребления коммунистов и евреев союзники Гитлера исполнили.
В Одессе оставалось, по разным оценка, от 80 до 90 тыс. евреев, и ещё довольно большое их количество проживало в окрестностях. Уже 18 октября 1941 г. румыны начали сгонять их в гетто — тюрьму на ул. Фонтанская дорога. За десять дней там оказалось более 16 тысяч человек. 22 октября прогремел взрыв в здании комендатуры — бывшем Управлении НКВД, где перед эвакуацией РККА была заложена бомба и где разместился штаб румынской 10-й дивизии. Бомба, управляемая радиосигналом из Крыма, взорвалась, когда румыны и немцы уже чувствовали себя в безопасности. Пострадало 135 человек, из них 79 погибло и 13 пропало без вести. Скончался и румынский генерал И. Глогожану. За эту диверсию румыны отомстили, убив 23 октября 5 тыс. евреев, а 24 октября — ещё 22 тыс. К марту 1942 г. они истребили уже до 40 тыс. и депортировали 35 тыс.
Всего за период оккупации румыны и немцы убили в Одессе и пригородах около 95 тыс. евреев. Помимо этого, румынский аналог гестапо — Сигуранца — без всяких сантиментов и долгих разбирательств расправлялась с коммунистами и заподозренными в сочувствии к коммунистам, только в октябре 1941 г. убито было около тысячи человек. Расстрелы, публичные повешения и сожжения заживо сопровождались разграблением домов жертв. Румынский Холокост, пожалуй, отличался от немецкого лишь тем, что смягчался коррупцией — жизнь можно было выкупить, да и беглецов румыны вылавливали не так старательно, как немцы, так что около половины евреев в сельской местности сумело уцелеть. В остальном же румыны так же служили нацистскому замыслу об «окончательном решении», как и немцы, и вместе со свободой предпринимательства принесли в Одессу смерть.
69
18
0
А мой отец родился под Одессой 
Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, активировавшие аккаунт!
