| | В вечерних ресторанах,
В парижских балаганах,
В дешёвом электрическом раю
Всю ночь ломаю руки
От ярости и муки
И людям что-то жалобно пою.
Звенят, гудят джаз-банды
И злые обезьяны
Мне скалят искалеченные рты.
А я, кривой и пьяный,
Зову их в океаны
И сыплю им в шампанское цветы.
А когда наступит утро, я бреду бульваром сонным,
Где в испуге даже дети убегают от меня.
Я усталый старый клоун, я машу мечом картонным,
И в лучах моей короны умирает светоч дня.
Звенят, гудят джаз-банды,
Танцуют обезьяны
И бешено встречают Рождество.
А я, кривой и пьяный,
Заснул у фортепьяно
Под этот дикий гул и торжество.
На башне бьют куранты,
Уходят музыканты,
И ёлка догорела до конца.
Лакеи тушат свечи,
Давно замолкли речи,
И я уж не могу поднять лица.
И тогда с потухшей елки тихо спрыгнул Жёлтый Ангел
И сказал: "Маэстро, бедный, Вы устали, Вы больны.
Говорят, что Вы в притонах по ночам поёте танго.
Даже в нашем добром небе были все удивлены".
И, закрыв лицо руками, я внимал жестокой речи,
Утирая фраком слёзы, слёзы боли и стыда.
А высоко в синем небе догорали Божьи свечи
И печальный Жёлтый Ангел тихо таял без следа.
|
vasia
Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, активировавшие аккаунт!
